Печь во дворце Великого князя Владимира Александровича
Гуляя по Дворцовой набережной, я постоянно любовался Фасадом дворца Великого князя Владимира Александровича, характером и изяществом деталей, напоминающих Флорентийский налаццо Строцци и Риккарди. Вид чрез окна фрагментов внутреннего убранства заинтересовал меня и возбудил во мне желание ближе ознакомиться с новым монументальным украшением нашей столицы. Удовлетворение последовало на днях, и то благодаря любезности одного из молодых талантливых сотрудников по постройке дворца. Здание внутри не вполне окончено; большая часть покоев не омебелированы, и потому произнести окончательное суждение было бы несколько преждевременно. Однако, из того, что представляется зрителю в настоящем положении постройки, можно предполагать, что с окончанием ее, создастся нечто прекрасное. Дворец имеет характер; производящий особенно приятное впечатление.
Мы прошли с Миллионной улицы, чрез задний двор, откуда два проезда ведут на cour d'bonneur; вид последнего превосходен: четыре разнообразные Фасада, окружающие двор, разработаны весьма изящно. Чрез частный подъезд меня провели в покои Великого князя. Приемная, кабинет, библиотека, бильярдная—отделаны с большим вкусом. Вполне художественна также парадная лестница в стиле Франциска I; ее ступени и перила из белого мрамора, парящие в плафоне гений Невы (профес. В . Верещагина) и другие подробности—вполне гармонируют с архитектурой. Из покоев второго этажа особенное впечатление производит будуар в мавританском стиле, гостиная в стиле Людовика XVI с чудным плафоном Тона Левевра, малая готическая столовая, с устроенным в ней средневековым камином из бременского камня, с окнами, в которых поместятся гербы—государственный, царствующего дома Романовых и Великого князя Владимира Александровича, и наконец, парадная столовая в русском стиле, стены которой украшаются изображениями героев из русских былин, работы профессора Верешагина.
Замечательно, что, несмотря на разнообразие стилей, переходы от одного к другому не только не резки, но, напротив полны гармонии, так что нельзя не отдать должного уважения строителю дворца, ректору Академии Художеств — профессору Александру Ивановичу Резанову. Есть, правда, и слабые места, как например, бальный зал, где излишество скульптурных и лепных украшений лишает его легкости и придает ему на вид далеко меньшие размеры, чем он имеет на самом деле. Но все подобные недостатки стушевываются перед массою достоинств, к числу которых и должно отнести удачное применение, к сожалению давно забытых, цветных изразцовых печей.
Цветные изразцовые печи—не новость и в старину были в большом ходу; странно только, что раз они вывелись из употребления,—и о них почти совершенно забыли. Во дворце их две: одна в библиотеке (с фабрики Флейшмана в Нюренберге), оригинальная по форме и установке ее на четырех ножках. Изразцы с синими узорами по белому фону напомнили мне две цветные изразцовые, колоссальных размеров печи в актовой зале столетней Петропавловской школы, поражавшие в былое время мое детское воображение. Другая цветная изразцовая печь, с необыкновенно изящным и роскошным рисунком, служит существенным украшением парадной столовой. Изразцы для этой печи сделаны в Петербурге г. Бонафеде. Орнаментовка на изразцах слегка рельефна, а полива—разных цветов, что составляет едва ли не первый пример, по крайней мере, я не помню ничего подобного. В общем подобная печь необыкновенно эффектна.
Климат наш требует устройства печи чуть ли не в каждой комнат; но, принося большую пользу, наши печи зачастую обезображивают жилища. Свыкнуться можно, конечно, со всем, но для непривычного глаза крайне неприятно видеть печь в форме огромного, неуклюжего белого пятна в комнате с темными обоями и мебелью.
Цветные изразцовые печи имеют то громадное преимущество, что они могут гармонировать с окружающим их убранством. Правда, что устройство подобной изразцовой печи, как во дворце Великого князя, доступно только весьма богатым людям, но, по словам г. Бонафеде, он начал изготовлять очень красивые цветные изразцовые печи, доступные по цене зажиточным классам общества; а при большем на них запросе, вероятно, последует соответственное понижение в цене их. Цветным
изразцовым печам можно почти с уверенностью предсказать успех, разумеется, если дело поведется на разумных экономических началах. У нас в художественной промышленности всегда господствовали высокие цены, делающие большой сбыт невозможным и выгоды непостоянными и очень рискованными. Я не имею чести лично знать г. Бопафеде, но имею основание полагать, что этот производитель цветных изразцовых печей сумеет сделать их по цене доступными большей части зажиточных классов, и этим не только извлечет материальные выгоды, по и вызовет сочувствие к новому промышленному производству.
Журнал "Зодчий" 1872 г.
